Первая церковь и первые священники крепости Магнитной
23.03.2022
Старикова Г. И.
Первая церковь и первые священники крепости Магнитной
До середины XVIII века южноуральские степи представляют собой малозаселенное пространство с редкими поселениями. Хотя Яик стал юго-восточным рубежом России еще в конце XVI в., граница была чисто номинальной. Это создавало трудности для контроля башкир (башкирские бунты вспыхивали часто), для торговли с азиатскими странами, а также для промышленного освоения региона. О необходимости освоения этой территории говорил и Петр I во время персидского похода 1722 г.: «Киргиз-кайсатская орда всем азиатским странам и землям … ключ и врата». В 1730 г. к императрице Анне Иоанновне обратился хан младшего жуза Абул-хаир с просьбой принять его народ в русское подданство. В 1734 г. из Санкт-Петербурга отправляется Известная (Оренбургская) экспедиция, которую возглавил Иван Иванович Кирилов. Так начинается освоение южно-уральских степей. В 1744 г. была учреждена Оренбургская губерния, ее первым губернатором стал И. И. Неплюев, внесший огромный вклад в развитие края. В годы его губернаторства был построен г. Оренбург, воздвигнуты новые крепости по рекам Яик, Уй, Исеть, устроен почтовый тракт от Оренбурга до Москвы. До Неплюева здесь не было ни одного завода – при нем открылось 13 железоделательных и 15 медеплавильных. Благодаря дипломатическому таланту, Неплюеву удалось сделать путь торговых караванов через киргизские степи в Хиву, Бухару, Ташкент более безопасным.
Вместе с приходом русских воинов и поселенцев приходит в этот край и православие. Н. Чернавский в книге «Оренбургская епархия в прошлом ея и настоящем» писал: «… насадив христианскую веру, русские люди, благодаря до значительной степени крепкой привязанности к ней, смогли сохранить и отстоять свою самобытность и не затеряться среди инородческой массы. … Русские люди шли на рать не только в защиту себя, но и для охраны Святой веры». Уже в Оренбургской экспедиции И. И. Кирилова находился и священник. С 1739 г. начинает работу Оренбургское духовное правление (первоначально в лице протопопа Алексея Киселева). Собственно Оренбургская епархия была основана только в 1799 г., до этого времени приходы губернии относились к Казанской или Тобольской епархии. К Оренбургскому духовному правлению относился и приход крепости Магнитной.
Крепость Магнитная. Весной (май-июнь) 1743 г. И. И. Неплюев заложил крепость Магнитную на правом берегу реки Яик. Петр Иванович Рычков в «Топографии Оренбургской» (1759 г.) писал о крепости: «Крепость Магнитная. Это звание придано ей от горы близ её имеющейся, которая вся состоит из магнитного камня, весьма хорошую и богатую железною руду в себе заключающего. В здешнем гарнизоне находится одна рота драгунская и полроты пехотной. Церковь во имя Живоначальной Троицы. От Оренбурга до сей крепости 497 верст с половиной».
Планы крепости Магнитной XVIII – нач. XIX века позволяют восстановить ее облик. Большинство крепостей XVIII века были небольшими деревушками с двумя-тремя десятками домов, окна которых выходили во двор, и только одно окно да крылечко на улицу, чтобы в случае нападения врагов видеть, что происходит. Дома стояли очень близко друг от друга, дворы были маленькими. Население было в основном военным, жили на военном провианте, получая «пайки»: муку, крупу, мясо и др. Скученность построек была вызвана ограниченностью места – крепости были небольшими. Селиться же за крепостной стеной было опасно, т.к. такой смельчак очень быстро мог оказаться в плену у киргизов.
В центре крепости на возвышении находилась небольшая площадь, на которой располагалась деревянная церковь, а по сторонам от нее квартиры коменданта и других офицеров, канцелярия крепости, провиантский склад, главная гауптвахта и другие казенные помещения. Площадь служила и плацом, на котором обучались солдаты, а также местом экзекуций. Вся эта группа построек была огорожена, в большинстве случаев, земляным валом и рвом или частоколом. Некоторые крепости огораживались двойным плетнем, причем пустое пространство между плетнями забивалось землею. С течением времени валы и плетни разрушались, поселения расширялись и первоначальные укрепления постепенно заменялись «рогатками», через которые, как говорили казаки, «конному проехать нельзя, ну а пеший всегда может пробраться». Но пеших тогда и не боялись – киргизы всегда действовали верхом.
Первая церковь: строительство, освящение (по документам). До недавнего времени наши знания о первой церкви крепости Магнитной были очень ограниченны. Из работы Н. Чернавского «Оренбургская епархия в прошлом ея и настоящем» мы знали, что деревянная и одноштатная церковь была построена в 1747 г. А. Г. Дегтярев в книге «Легенды и были горы Магнитной» писал: «Закладывали ее в начале лета, на Троицын день, поэтому она получила название Святой Троицы. Фундамент делали из камня. А вот здание пришлось возводить из непрочного, но в изобилии росшего в долине Яика тополя. Прихожанами были солдаты и драгуны Билярского полка да 26 дворов гражданского населения». Был также известен документ «Сведения для историко-статистического описания церквей и приходов Оренбургской епархии. По приходу Магнитному» (составлен священником А. Добролюбовым в 1896 г.), в котором говорится: «первая деревянная церковь существовала, по преданию, около ста лет и сгорела в 1877 г.». О том, что эти сведения, по меньшей мере, неполные говорят и несоответствие дат и легендарность большей части информации. Работа в архивах позволила расширить наше знание о первой церкви и первых священниках крепости Магнитной. Этим находкам и посвящена статья. Хронологически ограничимся рамками 1747-1773 г.
Сохранилась переписка между канцелярией Казанской духовной консистории и правителем Оренбургского духовного правления Алексеем Киселевым о строительстве и освящении церквей в Губерлинской и Магнитной крепостях, относящаяся к июню-июлю 1747 г.
В письме от 10 июня 1747 г. читаем: «По Указу Ея Императорского Величества и по определению Преосвященного Луки епископа Казанского и Свияжского и по представлению тайного советника кавалера и Оренбургского губернатора Ивана Ивановича Неплюева коим требовано освящение в Губерлинской и Магнитной крепостях прежде построенных церквей Божьих, в Губерлинской во имя святого пророка Предтечи и святителя Господня Иоанна, строением законченной, а в Магнитной достраивающаяся». Из данных документов мы узнаем о роли Неплюева в строительстве церкви в Магнитной крепости, о ее затянувшемся строительстве и о том, что в июле церковь была уже построена и освящена. Таким образом, дата строительства и освящения церкви в крепости Магнитной подтвердилась – 1747 г., тем не менее, источник дает более полное представление о процессе, о сложностях того времени.
Помогут ли новые источники узнать, как выглядела церковь?
Н. Чернавский так характеризовал крепостные церкви этого времени: «бедно обставленные, походившие скорее на часовни своим внешним видом, но открыто возвещавшие об утверждении христианской веры». Исследователь Т. В. Колобаева также пишет: «Самой распространенной из деревянных церквей была клетская церковь, обликом и размерами напоминающая клеть избы. Обычно ее высокая двухскатная крыша завершалась главой с крестом, чем выделялась среди других построек поселения, … церкви от часовен отличались наличием алтаря». Этим описаниям не противоречат и источники.
Более подробные сведения о первой церкви мы получили, изучая переписку оренбургского духовного правления и священника Д. Яковлева.
Данила Яковлев – первый священник, о котором мы знаем, что он служил в Свято-Троицкой церкви крепости Магнитной. Неизвестно, когда он прибыл в крепость Магнитную, но в 1758 г. он здесь уже служит и пишет доношение в Оренбургское духовное правление, в котором сообщает о плачевном состоянии церкви. Именно в этом документе мы и находим описание первой церкви. Итак, священник Данила Яковлев пишет, что церковь мала и тесна, из плохого леса, и кровля крыта худо и с потолка сыплется земля, а в дождь бывает течь, и уже прогнил угол и портятся иконы. Видимо, действительно построена церковь была на скорую руку и не мастерами, если уже через 11 лет пришла в негодность. Священник ставит перед правлением вопрос не только о ремонте, но и о строительстве нового храма. В этом поддержал его и Петр Рычков (в это время он возглавлял Оренбургскую губернскую канцелярию). В 1766 г. ремонт еще продолжался, но параллельно шло строительство новой церкви, заложенной 30 мая 1763 г. (так что усилия священника Данила Яковлева и П. Рычкова не были потрачены впустую). Об этом в своем рапорте в Оренбургское духовное правление пишет уже другой священник Димитрий Данилов, описывает он и новую церковь: «заложена и построена со всем основанием трехглавою …, но оставлена непокрыта и внутри кроме помоста ничего не сделано». К сожалению, остается много вопросов об этой церкви: неизвестно, была ли она достроена к 1774 г., когда Е. И. Пугачев захватил крепость и на церковных вратах казнил священника, а позже приказал поджечь крепость; и в каком состоянии находилась эта церковь после подавления восстания. Изучение документов продолжается, и мы надеемся получить новые сведения о первой церкви и ее священниках.
В настоящее время сделаны и другие находки об истории православия Магнитной: это и Духовные росписи 1773 г., материалы о старообрядцах станицы, о закрытии церкви в 1931 г. и многие другие. Их публикация вопрос времени.
Православие в Магнитном районе в первые годы советской власти. В августе 1919 г. красные вошли в станицу Магнитную. Гражданская война для станичников закончилась (хотя многие их земляки еще продолжали сражаться в Сибири и на Дальнем Востоке). Но мирная жизнь была не менее бурной и трагичной. Голод, тиф, бандитизм. И на этом фоне начинается кардинальное переустройство всей жизни, рушатся многовековые устои, уничтожаются их носители. Изменения происходят не только в социальной и экономической сферах, но и в мировоззренческой. Принятый 23 января 1918 г. Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» начинает действовать и на территории Южного Урала.
В Магнитогорском городском архиве сохранились документы 20-х годов XX века, позволяющие увидеть, чем живет православная церковь в эти годы, как строятся отношение местных властей (несомненно, выполняющих указания вышестоящих органов) со священнослужителями и верующими. При работе над статьей также использовались газетные материалы, воспоминания и другие источники.
В ноябре 1923 г. была образована Уральская область, делившаяся на округа. Магнитный район относился к Троицкому округу. В районе было 9 сельсоветов: Магнитный, Агаповский, Среднеуральский, Черниговский, Требиатский, Наваринский, Еленинский, Янгельский, Воздвиженский. Магнитный районный исполнительный комитет подчинялся Троицкому окружному исполкому. Контроль над жизнью религиозных общин, а также священников и отдельных верующих осуществлял районный уполномоченный Троицкого окружного отдела ОГПУ по Магнитному и Кизильскому районам. Контролировалась жизнь не только православных общин, но и представителей других конфессий (мусульман, старообрядцев, язычников).
Так, в апреле 1924 г. районный уполномоченный ОГПУ отправил письмо председателю Магнитного райисполкома: «Сов. секретно. Председателю Магнитного РИКа. Вследствие того, что органы ОГПУ обязаны вести наблюдение за деятельностью групп верующих всех видов и оттенков в будущем прошу вас заявления групп верующих с ходатайством о разрешении съездов, собраний и т.п. направлять в секретном порядке на заключение мне. Уполокроогпу Кожевников» [1]. В свою очередь председатель Магнитного РИКа отправил секретное циркулярное письмо всем сельсоветам Магнитного района, где писал: «Дабы выявить политическую физиономию культов верующих, райисполком предлагает после каждого собрания или заседания верующих затребовать копию протоколов, которую представить в РИК» [1].
Верующие, члены церковного совета, священники практически всех сельсоветов писали заявления с просьбами разрешить шествие на воду, на поля, проведение молебна и др. Несмотря на то, что разрешение практически всегда давалось, по резолюциям и внутренней переписке разных уровней властей видно, что к верующим и их мероприятиям относились с большим подозрением.
В течение 1924 г. благочинный 28 округа В. Комаров неоднократно обращался в Магнитный райисполком за разрешением о проведении собрания духовенства и мирян [1]. 3 июля собрание состоялось в пос. Среднеуральский, на нем обсуждались вопросы содержания епархиального управления, приходов округа, приобретения свечей и предметов богослужения. По поводу этого собрания сохранилось письмо уполномоченного ОГПУ, в котором говорилось: «Эти съезды всегда имеют тенденции скрывать свою действительную физиономию, стараясь доказать свою аполитичность, они приглашают на свои съезды представителей гражданских властей, присутствие каковых для них особенно нежелательно. Дабы иметь возможность выявить действительную физиономию и платформу съезда рекомендую от посылки своего представителя равно и представителей местных органов власти, т.е. с/советов воздержаться». Смысл уловить непросто: возможно, предполагалось, что без представителей власти верующие будут более откровенны.
20 июля на собрании духовенства и мирян 28 благочинного округа в пос. Черниговский были проведены выборы делегатов на викариатский съезд в г. Троицк, а также обсуждались вопросы содержания и проживания депутатов. 20 октября на собрании в пос. Магнитный прошли выборы членов благочинного совета на 1925 г., а также был представлен доклад о викариатском съезде и выступления с мест о детской беспризорности.
Даже эти краткие сообщения показывают, насколько насыщенной была жизнь духовенства и мирян в эти годы. Обсуждались ли на собраниях вопросы отношений с обновленцами и насколько горячи были споры? Несомненно, такие разговоры велись, но информации об этом очень мало. Известно, что с октября 1925 по апрель 1926 г. в пос. Магнитный служил священник Александр Седых, известный в Оренбургской епархии борец с обновленчеством. Трудно поверить, что о. Александр не продолжал обличение обновленцев и в Магнитном районе. Тем более что его служение здесь закончилось арестом по обвинению в возбуждении верующих против советской власти [2].
До революции во всех поселках Магнитного района были храмы, священники служили по многу лет на одном месте. В 20-е годы наблюдается частая смена священнослужителей, что за этим стоит, можем только догадываться: кто-то, возможно, ушел с Дутовым, кто-то погиб, кто-то посчитал более разумным сменить место жительства, а может быть, и образ жизни.
В 1926 г. все священники и их семьи были лишены избирательных прав. Сведения о священниках в основном немногочисленны, но о судьбах некоторых из них известно больше. Рассмотрим духовный путь каждого священника в частности.
Добролюбов Александр Васильевич родился в 1864 г. в семье псаломщика, окончил Костромскую духовную семинарию. С 1895 г. он служил в станице Магнитной. При отце Александре был построен новый Свято-Троицкий храм. В документах 20-х годов о. Александр не упоминается, последняя запись о совершении им треб относятся к 1917 г. Видимо, после революции он не служил. О последующей его судьбе мы знаем только по воспоминаниям. Жительница станицы Магнитной А. М. Коробова-Ефимова (1912-2006) вспоминала: «Когда я училась в школе, то дочь священника, Сира Александровна Добролюбова, работала там учительницей. Однажды, во время урока пришла почтальонша и подала Сире Александровне телеграмму. Она прочитала и сразу упала в обморок. В ней было написано: «Ваш отец скончался. Поминайте его». Дома мама сказала: это подлецы – комсомольцы просили крест у отца Александра, чтобы играть спектакль. Он им не дал, и за это его арестовали и увезли в Верхнеуральск в тюрьму. Ну вот, а теперь расстреляли» [3, c. 122].
Известна и другая версия гибели о. Александра: «Подгулявшие красноармейцы встали на пути, когда он шел на богослужение. Диалог был коротким:
– Поп, сегодня службы не будет, и вообще перестань дурманить народ своим опиумом!
– Я не могу не служить, меня верующие ждут…
Отец Александр решительно отстранил солдата, заступившего ему дорогу, и широко зашагал к церкви. Перед входом остановился, истово перекрестился на икону Святой Троицы. В этот момент кто-то из красноармейцев выстрелил ему в спину» [4].
Смирнов Василий Александрович родился в 1888 г. в г. Оренбурге, мещанин. В станице Магнитной служил псаломщиком, дьяконом, некоторое время священником. В 1919 г. сгорел его дом вместе с имуществом. Жена умерла, оставив ему 4-х детей, двое детей умерло от тифа. Позже он вторично женился на дочери священника Александра Добролюбова – Сире. В 1930 году он отрекся от сана через газету «Магнитогорский рабочий»: «Я, псаломщик п. Магнитного Василий Смирнов, пришел к сознанию, что нетрудовой заработок в нашей стране позорит человека и калечит его жизнь, а потому заявляю, что с сегодняшнего дня оставляю свою должность и безвозвратно, навсегда перехожу на трудовую жизнь и вместе с тружеником-рабочим упорно и самоотверженно буду работать, облегчая общий труд. К сему призываю всех моих коллег» [5]. Отречение, видимо, было вызвано тем, что на общегражданском собрании поселка Магнитный было решено конфисковать имущество и выслать В. Смирнова за пределы Уральской области [6, c. 391]. Позже Смирнов работал в «Востокококс» плотником, но в 1933 году во время паспортизации вспомнили его прошлое, уволили и выселили за черту Магнитогорска. В своем заявлении с просьбой о восстановлении в правах гражданства он писал: «Я действительно сдержал свое слово – взялся за топор и в течение почти трех лет честно и добросовестно работал. За все время не сделал ни одного прогула, работал на одном участке, не гоняясь за долгими рублями. Учитывая свое положение (лишенного голоса с 1926 года), я все свои силы клал, чтобы оправдать данное обещание, но теперь я не имею возможности продолжать свой честный труд, т.к. в другом месте, как беспаспортник Магнитостроя, не могу поступить на работу. Средств к существованию совершенно нет» [5].
Чистовский Геннадий Андреевич родился в 1970 г., служил священником на Тирлянском заводе, в пос. Александровский Верхнеуральского уезда, в 20-е годы в пос. Среднеуральский Магнитного района. Имел жену Марию Алексеевну (1873 г.р.), сына Ивана. До 1931 г. судим не был [7]. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Ракитин Виктор Семенович родился в 1885 г, сын учителя начальной школы Воронежской губернии. До революции был дьяконом. В 20-е г. служил священником в пос. Янгельский. Жена Анна Павловна (1887 г.р.) – дочь учителя г. Верхнеуральска. В июле 1929 г. публично через газету отрекся от сана священника. В 1933 г. в заявлении в горисполком он писал: «Я, бывший священник Янгельского поселка Магнитного района, в начале 1929 года у меня создалось непоколебимое решение покончить со своей эксплуататорской профессией. Настоящее решение было усугублено большею решимостью после того, как я, увидав строительство Магнитостроя, воочию убедился, что мы, служители культа, не желаем примкнуть к этому великому важному делу трудящихся». Дальнейшая судьба неизвестна.
В январе 1930 г. Магнитный райком ВКП(б) принял постановление о закрытии церквей в поселках Магнитный и Среднеуральский. Позже были ликвидированы церкви и в других ближайших селах – в Воздвиженском, Янгельском, Буранном. Колокола с церквей были переданы тресту «Металлолом».
Краеведы Г. И. Гончарова и А. Г. Серов записали воспоминания очевидцев – Т. И. Гущиной, В. Н. Доможирова и др. о разорении церквей в Магнитном поселке. Они вспоминают, как ломали церкви, снимали колокола, жгли иконы. Многие помнят имена главных вандалов, рассказывают об их незавидной судьбе, о страшной смерти, рассматривая это как наказание. Но вспоминают и слезы людей около церкви, и тех, кто выносил и прятал иконы. В Магнитогорском краеведческом музее хранятся две иконы, по преданию когда-то бывшие надвратными в Магнитской церкви. Старожилы вспоминают, что одно время в церкви был кинотеатр. В результате строительства второй плотины (1937 г.) храмы ушли под воду.
Партийные идеологи думали, что таким образом подписали окончательный приговор православию. Однако закрытие церквей вовсе не означало автоматического искоренения веры и уничтожения стремления людей к совершению совместных богослужений. Так, 16 октября 1931 г. начальник Магнитогорского городского отдела ОГПУ сообщал в Магнитогорский горсовет: «В поселке Воздвиженском Магнитогорского района за неимением служителя религиозного культа имеющаяся церковь не функционирует около года. Однако в так называемые двунадесятые праздники, иногда в воскресные дни в церкви для моления собираются верующие и проводят читку религиозных книг. Чтецом является 87-летний старик Головачев Василий Абрамович, в прошлом кулак-атаман станицы, который принимал участие в постройке церкви и у которого находятся ключи от церкви».
В 1931 г. верующие Среднеуральского поселка отправили в горсовет Магнитогорска заявление о регистрации объединения «Православно-Христианское общество верующих староотеческой церкви поселка Среднеуральского», которое подписали 50 человек. В заявлении так объясняли, для чего они создают общество: «Для совместного удовлетворения религиозных потребностей» [7]. Видимо, это было последняя попытка сохранить приход. Жители Среднеуральска смогли сохранить свою веру, несмотря на гонения, так что не случайным выглядит то, что именно здесь в 1942-1943 г. священник Димитрий Герасенко возобновил службу в молитвенном доме.
Мы отдаем себе отчет в том, что имеющиеся материалы фрагментарны, многие вопросы остаются без ответа и требуют дальнейшей разработки. Тем не менее, некоторые выводы сделать можно. Несомненно, что в 1924-1926 г. религиозная жизнь в Магнитном районе была насыщена событиями (обряды, собрания, участие в викариатском съезде и др.). И все это на фоне постепенного усиления контроля и вмешательства во внутреннюю жизнь религиозных общин со стороны местных властей и ОГПУ. После 1929 г. происходит резкий переход от контроля к закрытию церквей, ликвидации любых религиозных объединений и агрессивной пропаганде атеистического мировоззрения. Строительство металлургического завода и г. Магнитогорска облегчило этот переход. Прибытие большого числа людей из разных регионов с различными традициями, насильственное переселение (в том числе и жителей поселков Магнитного района), тяжелые условия жизни и труда, страх перед репрессиями – все это не способствовало активной борьбе за свои убеждения.
Библиографический список
1. МГА. Ф. 7. Оп.1. Д.1.
2. Зимина, Н. П. Священник Александр Седых и борьба с обновленческим церковным расколом в оренбургской епархии в начале 1920-х гг. [Текст] / Н. П. Зимина // Культура Оренбургского края: история и современность. Оренбург, 2011.
3. Серов, А. Г. Воспоминания старожилов станицы Магнитной [Текст] / А.Г. Серов. Магнитогорск, 2013.
4. Баканов, В. П. Испытание Магниткой [Текст] / В. П. Баканов. Магнитогорск, 2001.
5. Синенко, С. Лишенцы [Текст] / С. Синенко. // Магнитогорский рабочий. 1997. 13 января.
6. Баканов, В. П. Станица Магнитная [Текст] / В. П. Баканов. Магнитогорск, 1994.
7. Документы из личного архива Гончаровой Г. И.
Первая церковь и первые священники крепости Магнитной
До середины XVIII века южноуральские степи представляют собой малозаселенное пространство с редкими поселениями. Хотя Яик стал юго-восточным рубежом России еще в конце XVI в., граница была чисто номинальной. Это создавало трудности для контроля башкир (башкирские бунты вспыхивали часто), для торговли с азиатскими странами, а также для промышленного освоения региона. О необходимости освоения этой территории говорил и Петр I во время персидского похода 1722 г.: «Киргиз-кайсатская орда всем азиатским странам и землям … ключ и врата». В 1730 г. к императрице Анне Иоанновне обратился хан младшего жуза Абул-хаир с просьбой принять его народ в русское подданство. В 1734 г. из Санкт-Петербурга отправляется Известная (Оренбургская) экспедиция, которую возглавил Иван Иванович Кирилов. Так начинается освоение южно-уральских степей. В 1744 г. была учреждена Оренбургская губерния, ее первым губернатором стал И. И. Неплюев, внесший огромный вклад в развитие края. В годы его губернаторства был построен г. Оренбург, воздвигнуты новые крепости по рекам Яик, Уй, Исеть, устроен почтовый тракт от Оренбурга до Москвы. До Неплюева здесь не было ни одного завода – при нем открылось 13 железоделательных и 15 медеплавильных. Благодаря дипломатическому таланту, Неплюеву удалось сделать путь торговых караванов через киргизские степи в Хиву, Бухару, Ташкент более безопасным.
Вместе с приходом русских воинов и поселенцев приходит в этот край и православие. Н. Чернавский в книге «Оренбургская епархия в прошлом ея и настоящем» писал: «… насадив христианскую веру, русские люди, благодаря до значительной степени крепкой привязанности к ней, смогли сохранить и отстоять свою самобытность и не затеряться среди инородческой массы. … Русские люди шли на рать не только в защиту себя, но и для охраны Святой веры». Уже в Оренбургской экспедиции И. И. Кирилова находился и священник. С 1739 г. начинает работу Оренбургское духовное правление (первоначально в лице протопопа Алексея Киселева). Собственно Оренбургская епархия была основана только в 1799 г., до этого времени приходы губернии относились к Казанской или Тобольской епархии. К Оренбургскому духовному правлению относился и приход крепости Магнитной.
Крепость Магнитная. Весной (май-июнь) 1743 г. И. И. Неплюев заложил крепость Магнитную на правом берегу реки Яик. Петр Иванович Рычков в «Топографии Оренбургской» (1759 г.) писал о крепости: «Крепость Магнитная. Это звание придано ей от горы близ её имеющейся, которая вся состоит из магнитного камня, весьма хорошую и богатую железною руду в себе заключающего. В здешнем гарнизоне находится одна рота драгунская и полроты пехотной. Церковь во имя Живоначальной Троицы. От Оренбурга до сей крепости 497 верст с половиной».
Планы крепости Магнитной XVIII – нач. XIX века позволяют восстановить ее облик. Большинство крепостей XVIII века были небольшими деревушками с двумя-тремя десятками домов, окна которых выходили во двор, и только одно окно да крылечко на улицу, чтобы в случае нападения врагов видеть, что происходит. Дома стояли очень близко друг от друга, дворы были маленькими. Население было в основном военным, жили на военном провианте, получая «пайки»: муку, крупу, мясо и др. Скученность построек была вызвана ограниченностью места – крепости были небольшими. Селиться же за крепостной стеной было опасно, т.к. такой смельчак очень быстро мог оказаться в плену у киргизов.
В центре крепости на возвышении находилась небольшая площадь, на которой располагалась деревянная церковь, а по сторонам от нее квартиры коменданта и других офицеров, канцелярия крепости, провиантский склад, главная гауптвахта и другие казенные помещения. Площадь служила и плацом, на котором обучались солдаты, а также местом экзекуций. Вся эта группа построек была огорожена, в большинстве случаев, земляным валом и рвом или частоколом. Некоторые крепости огораживались двойным плетнем, причем пустое пространство между плетнями забивалось землею. С течением времени валы и плетни разрушались, поселения расширялись и первоначальные укрепления постепенно заменялись «рогатками», через которые, как говорили казаки, «конному проехать нельзя, ну а пеший всегда может пробраться». Но пеших тогда и не боялись – киргизы всегда действовали верхом.
Первая церковь: строительство, освящение (по документам). До недавнего времени наши знания о первой церкви крепости Магнитной были очень ограниченны. Из работы Н. Чернавского «Оренбургская епархия в прошлом ея и настоящем» мы знали, что деревянная и одноштатная церковь была построена в 1747 г. А. Г. Дегтярев в книге «Легенды и были горы Магнитной» писал: «Закладывали ее в начале лета, на Троицын день, поэтому она получила название Святой Троицы. Фундамент делали из камня. А вот здание пришлось возводить из непрочного, но в изобилии росшего в долине Яика тополя. Прихожанами были солдаты и драгуны Билярского полка да 26 дворов гражданского населения». Был также известен документ «Сведения для историко-статистического описания церквей и приходов Оренбургской епархии. По приходу Магнитному» (составлен священником А. Добролюбовым в 1896 г.), в котором говорится: «первая деревянная церковь существовала, по преданию, около ста лет и сгорела в 1877 г.». О том, что эти сведения, по меньшей мере, неполные говорят и несоответствие дат и легендарность большей части информации. Работа в архивах позволила расширить наше знание о первой церкви и первых священниках крепости Магнитной. Этим находкам и посвящена статья. Хронологически ограничимся рамками 1747-1773 г.
Сохранилась переписка между канцелярией Казанской духовной консистории и правителем Оренбургского духовного правления Алексеем Киселевым о строительстве и освящении церквей в Губерлинской и Магнитной крепостях, относящаяся к июню-июлю 1747 г.
В письме от 10 июня 1747 г. читаем: «По Указу Ея Императорского Величества и по определению Преосвященного Луки епископа Казанского и Свияжского и по представлению тайного советника кавалера и Оренбургского губернатора Ивана Ивановича Неплюева коим требовано освящение в Губерлинской и Магнитной крепостях прежде построенных церквей Божьих, в Губерлинской во имя святого пророка Предтечи и святителя Господня Иоанна, строением законченной, а в Магнитной достраивающаяся». Из данных документов мы узнаем о роли Неплюева в строительстве церкви в Магнитной крепости, о ее затянувшемся строительстве и о том, что в июле церковь была уже построена и освящена. Таким образом, дата строительства и освящения церкви в крепости Магнитной подтвердилась – 1747 г., тем не менее, источник дает более полное представление о процессе, о сложностях того времени.
Помогут ли новые источники узнать, как выглядела церковь?
Н. Чернавский так характеризовал крепостные церкви этого времени: «бедно обставленные, походившие скорее на часовни своим внешним видом, но открыто возвещавшие об утверждении христианской веры». Исследователь Т. В. Колобаева также пишет: «Самой распространенной из деревянных церквей была клетская церковь, обликом и размерами напоминающая клеть избы. Обычно ее высокая двухскатная крыша завершалась главой с крестом, чем выделялась среди других построек поселения, … церкви от часовен отличались наличием алтаря». Этим описаниям не противоречат и источники.
Более подробные сведения о первой церкви мы получили, изучая переписку оренбургского духовного правления и священника Д. Яковлева.
Данила Яковлев – первый священник, о котором мы знаем, что он служил в Свято-Троицкой церкви крепости Магнитной. Неизвестно, когда он прибыл в крепость Магнитную, но в 1758 г. он здесь уже служит и пишет доношение в Оренбургское духовное правление, в котором сообщает о плачевном состоянии церкви. Именно в этом документе мы и находим описание первой церкви. Итак, священник Данила Яковлев пишет, что церковь мала и тесна, из плохого леса, и кровля крыта худо и с потолка сыплется земля, а в дождь бывает течь, и уже прогнил угол и портятся иконы. Видимо, действительно построена церковь была на скорую руку и не мастерами, если уже через 11 лет пришла в негодность. Священник ставит перед правлением вопрос не только о ремонте, но и о строительстве нового храма. В этом поддержал его и Петр Рычков (в это время он возглавлял Оренбургскую губернскую канцелярию). В 1766 г. ремонт еще продолжался, но параллельно шло строительство новой церкви, заложенной 30 мая 1763 г. (так что усилия священника Данила Яковлева и П. Рычкова не были потрачены впустую). Об этом в своем рапорте в Оренбургское духовное правление пишет уже другой священник Димитрий Данилов, описывает он и новую церковь: «заложена и построена со всем основанием трехглавою …, но оставлена непокрыта и внутри кроме помоста ничего не сделано». К сожалению, остается много вопросов об этой церкви: неизвестно, была ли она достроена к 1774 г., когда Е. И. Пугачев захватил крепость и на церковных вратах казнил священника, а позже приказал поджечь крепость; и в каком состоянии находилась эта церковь после подавления восстания. Изучение документов продолжается, и мы надеемся получить новые сведения о первой церкви и ее священниках.
В настоящее время сделаны и другие находки об истории православия Магнитной: это и Духовные росписи 1773 г., материалы о старообрядцах станицы, о закрытии церкви в 1931 г. и многие другие. Их публикация вопрос времени.
Православие в Магнитном районе в первые годы советской власти. В августе 1919 г. красные вошли в станицу Магнитную. Гражданская война для станичников закончилась (хотя многие их земляки еще продолжали сражаться в Сибири и на Дальнем Востоке). Но мирная жизнь была не менее бурной и трагичной. Голод, тиф, бандитизм. И на этом фоне начинается кардинальное переустройство всей жизни, рушатся многовековые устои, уничтожаются их носители. Изменения происходят не только в социальной и экономической сферах, но и в мировоззренческой. Принятый 23 января 1918 г. Декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» начинает действовать и на территории Южного Урала.
В Магнитогорском городском архиве сохранились документы 20-х годов XX века, позволяющие увидеть, чем живет православная церковь в эти годы, как строятся отношение местных властей (несомненно, выполняющих указания вышестоящих органов) со священнослужителями и верующими. При работе над статьей также использовались газетные материалы, воспоминания и другие источники.
В ноябре 1923 г. была образована Уральская область, делившаяся на округа. Магнитный район относился к Троицкому округу. В районе было 9 сельсоветов: Магнитный, Агаповский, Среднеуральский, Черниговский, Требиатский, Наваринский, Еленинский, Янгельский, Воздвиженский. Магнитный районный исполнительный комитет подчинялся Троицкому окружному исполкому. Контроль над жизнью религиозных общин, а также священников и отдельных верующих осуществлял районный уполномоченный Троицкого окружного отдела ОГПУ по Магнитному и Кизильскому районам. Контролировалась жизнь не только православных общин, но и представителей других конфессий (мусульман, старообрядцев, язычников).
Так, в апреле 1924 г. районный уполномоченный ОГПУ отправил письмо председателю Магнитного райисполкома: «Сов. секретно. Председателю Магнитного РИКа. Вследствие того, что органы ОГПУ обязаны вести наблюдение за деятельностью групп верующих всех видов и оттенков в будущем прошу вас заявления групп верующих с ходатайством о разрешении съездов, собраний и т.п. направлять в секретном порядке на заключение мне. Уполокроогпу Кожевников» [1]. В свою очередь председатель Магнитного РИКа отправил секретное циркулярное письмо всем сельсоветам Магнитного района, где писал: «Дабы выявить политическую физиономию культов верующих, райисполком предлагает после каждого собрания или заседания верующих затребовать копию протоколов, которую представить в РИК» [1].
Верующие, члены церковного совета, священники практически всех сельсоветов писали заявления с просьбами разрешить шествие на воду, на поля, проведение молебна и др. Несмотря на то, что разрешение практически всегда давалось, по резолюциям и внутренней переписке разных уровней властей видно, что к верующим и их мероприятиям относились с большим подозрением.
В течение 1924 г. благочинный 28 округа В. Комаров неоднократно обращался в Магнитный райисполком за разрешением о проведении собрания духовенства и мирян [1]. 3 июля собрание состоялось в пос. Среднеуральский, на нем обсуждались вопросы содержания епархиального управления, приходов округа, приобретения свечей и предметов богослужения. По поводу этого собрания сохранилось письмо уполномоченного ОГПУ, в котором говорилось: «Эти съезды всегда имеют тенденции скрывать свою действительную физиономию, стараясь доказать свою аполитичность, они приглашают на свои съезды представителей гражданских властей, присутствие каковых для них особенно нежелательно. Дабы иметь возможность выявить действительную физиономию и платформу съезда рекомендую от посылки своего представителя равно и представителей местных органов власти, т.е. с/советов воздержаться». Смысл уловить непросто: возможно, предполагалось, что без представителей власти верующие будут более откровенны.
20 июля на собрании духовенства и мирян 28 благочинного округа в пос. Черниговский были проведены выборы делегатов на викариатский съезд в г. Троицк, а также обсуждались вопросы содержания и проживания депутатов. 20 октября на собрании в пос. Магнитный прошли выборы членов благочинного совета на 1925 г., а также был представлен доклад о викариатском съезде и выступления с мест о детской беспризорности.
Даже эти краткие сообщения показывают, насколько насыщенной была жизнь духовенства и мирян в эти годы. Обсуждались ли на собраниях вопросы отношений с обновленцами и насколько горячи были споры? Несомненно, такие разговоры велись, но информации об этом очень мало. Известно, что с октября 1925 по апрель 1926 г. в пос. Магнитный служил священник Александр Седых, известный в Оренбургской епархии борец с обновленчеством. Трудно поверить, что о. Александр не продолжал обличение обновленцев и в Магнитном районе. Тем более что его служение здесь закончилось арестом по обвинению в возбуждении верующих против советской власти [2].
До революции во всех поселках Магнитного района были храмы, священники служили по многу лет на одном месте. В 20-е годы наблюдается частая смена священнослужителей, что за этим стоит, можем только догадываться: кто-то, возможно, ушел с Дутовым, кто-то погиб, кто-то посчитал более разумным сменить место жительства, а может быть, и образ жизни.
В 1926 г. все священники и их семьи были лишены избирательных прав. Сведения о священниках в основном немногочисленны, но о судьбах некоторых из них известно больше. Рассмотрим духовный путь каждого священника в частности.
Добролюбов Александр Васильевич родился в 1864 г. в семье псаломщика, окончил Костромскую духовную семинарию. С 1895 г. он служил в станице Магнитной. При отце Александре был построен новый Свято-Троицкий храм. В документах 20-х годов о. Александр не упоминается, последняя запись о совершении им треб относятся к 1917 г. Видимо, после революции он не служил. О последующей его судьбе мы знаем только по воспоминаниям. Жительница станицы Магнитной А. М. Коробова-Ефимова (1912-2006) вспоминала: «Когда я училась в школе, то дочь священника, Сира Александровна Добролюбова, работала там учительницей. Однажды, во время урока пришла почтальонша и подала Сире Александровне телеграмму. Она прочитала и сразу упала в обморок. В ней было написано: «Ваш отец скончался. Поминайте его». Дома мама сказала: это подлецы – комсомольцы просили крест у отца Александра, чтобы играть спектакль. Он им не дал, и за это его арестовали и увезли в Верхнеуральск в тюрьму. Ну вот, а теперь расстреляли» [3, c. 122].
Известна и другая версия гибели о. Александра: «Подгулявшие красноармейцы встали на пути, когда он шел на богослужение. Диалог был коротким:
– Поп, сегодня службы не будет, и вообще перестань дурманить народ своим опиумом!
– Я не могу не служить, меня верующие ждут…
Отец Александр решительно отстранил солдата, заступившего ему дорогу, и широко зашагал к церкви. Перед входом остановился, истово перекрестился на икону Святой Троицы. В этот момент кто-то из красноармейцев выстрелил ему в спину» [4].
Смирнов Василий Александрович родился в 1888 г. в г. Оренбурге, мещанин. В станице Магнитной служил псаломщиком, дьяконом, некоторое время священником. В 1919 г. сгорел его дом вместе с имуществом. Жена умерла, оставив ему 4-х детей, двое детей умерло от тифа. Позже он вторично женился на дочери священника Александра Добролюбова – Сире. В 1930 году он отрекся от сана через газету «Магнитогорский рабочий»: «Я, псаломщик п. Магнитного Василий Смирнов, пришел к сознанию, что нетрудовой заработок в нашей стране позорит человека и калечит его жизнь, а потому заявляю, что с сегодняшнего дня оставляю свою должность и безвозвратно, навсегда перехожу на трудовую жизнь и вместе с тружеником-рабочим упорно и самоотверженно буду работать, облегчая общий труд. К сему призываю всех моих коллег» [5]. Отречение, видимо, было вызвано тем, что на общегражданском собрании поселка Магнитный было решено конфисковать имущество и выслать В. Смирнова за пределы Уральской области [6, c. 391]. Позже Смирнов работал в «Востокококс» плотником, но в 1933 году во время паспортизации вспомнили его прошлое, уволили и выселили за черту Магнитогорска. В своем заявлении с просьбой о восстановлении в правах гражданства он писал: «Я действительно сдержал свое слово – взялся за топор и в течение почти трех лет честно и добросовестно работал. За все время не сделал ни одного прогула, работал на одном участке, не гоняясь за долгими рублями. Учитывая свое положение (лишенного голоса с 1926 года), я все свои силы клал, чтобы оправдать данное обещание, но теперь я не имею возможности продолжать свой честный труд, т.к. в другом месте, как беспаспортник Магнитостроя, не могу поступить на работу. Средств к существованию совершенно нет» [5].
Чистовский Геннадий Андреевич родился в 1970 г., служил священником на Тирлянском заводе, в пос. Александровский Верхнеуральского уезда, в 20-е годы в пос. Среднеуральский Магнитного района. Имел жену Марию Алексеевну (1873 г.р.), сына Ивана. До 1931 г. судим не был [7]. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Ракитин Виктор Семенович родился в 1885 г, сын учителя начальной школы Воронежской губернии. До революции был дьяконом. В 20-е г. служил священником в пос. Янгельский. Жена Анна Павловна (1887 г.р.) – дочь учителя г. Верхнеуральска. В июле 1929 г. публично через газету отрекся от сана священника. В 1933 г. в заявлении в горисполком он писал: «Я, бывший священник Янгельского поселка Магнитного района, в начале 1929 года у меня создалось непоколебимое решение покончить со своей эксплуататорской профессией. Настоящее решение было усугублено большею решимостью после того, как я, увидав строительство Магнитостроя, воочию убедился, что мы, служители культа, не желаем примкнуть к этому великому важному делу трудящихся». Дальнейшая судьба неизвестна.
В январе 1930 г. Магнитный райком ВКП(б) принял постановление о закрытии церквей в поселках Магнитный и Среднеуральский. Позже были ликвидированы церкви и в других ближайших селах – в Воздвиженском, Янгельском, Буранном. Колокола с церквей были переданы тресту «Металлолом».
Краеведы Г. И. Гончарова и А. Г. Серов записали воспоминания очевидцев – Т. И. Гущиной, В. Н. Доможирова и др. о разорении церквей в Магнитном поселке. Они вспоминают, как ломали церкви, снимали колокола, жгли иконы. Многие помнят имена главных вандалов, рассказывают об их незавидной судьбе, о страшной смерти, рассматривая это как наказание. Но вспоминают и слезы людей около церкви, и тех, кто выносил и прятал иконы. В Магнитогорском краеведческом музее хранятся две иконы, по преданию когда-то бывшие надвратными в Магнитской церкви. Старожилы вспоминают, что одно время в церкви был кинотеатр. В результате строительства второй плотины (1937 г.) храмы ушли под воду.
Партийные идеологи думали, что таким образом подписали окончательный приговор православию. Однако закрытие церквей вовсе не означало автоматического искоренения веры и уничтожения стремления людей к совершению совместных богослужений. Так, 16 октября 1931 г. начальник Магнитогорского городского отдела ОГПУ сообщал в Магнитогорский горсовет: «В поселке Воздвиженском Магнитогорского района за неимением служителя религиозного культа имеющаяся церковь не функционирует около года. Однако в так называемые двунадесятые праздники, иногда в воскресные дни в церкви для моления собираются верующие и проводят читку религиозных книг. Чтецом является 87-летний старик Головачев Василий Абрамович, в прошлом кулак-атаман станицы, который принимал участие в постройке церкви и у которого находятся ключи от церкви».
В 1931 г. верующие Среднеуральского поселка отправили в горсовет Магнитогорска заявление о регистрации объединения «Православно-Христианское общество верующих староотеческой церкви поселка Среднеуральского», которое подписали 50 человек. В заявлении так объясняли, для чего они создают общество: «Для совместного удовлетворения религиозных потребностей» [7]. Видимо, это было последняя попытка сохранить приход. Жители Среднеуральска смогли сохранить свою веру, несмотря на гонения, так что не случайным выглядит то, что именно здесь в 1942-1943 г. священник Димитрий Герасенко возобновил службу в молитвенном доме.
Мы отдаем себе отчет в том, что имеющиеся материалы фрагментарны, многие вопросы остаются без ответа и требуют дальнейшей разработки. Тем не менее, некоторые выводы сделать можно. Несомненно, что в 1924-1926 г. религиозная жизнь в Магнитном районе была насыщена событиями (обряды, собрания, участие в викариатском съезде и др.). И все это на фоне постепенного усиления контроля и вмешательства во внутреннюю жизнь религиозных общин со стороны местных властей и ОГПУ. После 1929 г. происходит резкий переход от контроля к закрытию церквей, ликвидации любых религиозных объединений и агрессивной пропаганде атеистического мировоззрения. Строительство металлургического завода и г. Магнитогорска облегчило этот переход. Прибытие большого числа людей из разных регионов с различными традициями, насильственное переселение (в том числе и жителей поселков Магнитного района), тяжелые условия жизни и труда, страх перед репрессиями – все это не способствовало активной борьбе за свои убеждения.
Библиографический список
1. МГА. Ф. 7. Оп.1. Д.1.
2. Зимина, Н. П. Священник Александр Седых и борьба с обновленческим церковным расколом в оренбургской епархии в начале 1920-х гг. [Текст] / Н. П. Зимина // Культура Оренбургского края: история и современность. Оренбург, 2011.
3. Серов, А. Г. Воспоминания старожилов станицы Магнитной [Текст] / А.Г. Серов. Магнитогорск, 2013.
4. Баканов, В. П. Испытание Магниткой [Текст] / В. П. Баканов. Магнитогорск, 2001.
5. Синенко, С. Лишенцы [Текст] / С. Синенко. // Магнитогорский рабочий. 1997. 13 января.
6. Баканов, В. П. Станица Магнитная [Текст] / В. П. Баканов. Магнитогорск, 1994.
7. Документы из личного архива Гончаровой Г. И.
