К постановке вопроса о роли медийно-религиозного дискурса в духовной жизни современного российского общества
Бужинская Д.С.
К постановке вопроса о роли медийно-религиозного дискурса в духовной жизни современного российского общества
В современной массовой коммуникации сформировалась зона взаимодействия медийного и религиозного дискурсов, результатом этого синтеза стал коммуникативный феномен, обладающий принципиальными характеристиками обоих дискурсов. В его структуре мы считаем возможным выделять медийно-религиозные дисурсы (МРД) всех мировых религий, более того – дискурсы различных конфессий, поскольку структура когнитивной, как и коммуникативной составляющей каждого МРД неизбежно характеризуется некоторыми отличиями [1]. Из всего спектра МРД наибольшее значение для современного российского общества имеет православный медийный дискурс (ПМД), активно развивающийся и синтезирующий функции медийного и религиозного дискурсов в новом качестве.
На сегодняшний день в печатной, аудиовизуальной, интернет-коммуникации для массовой аудитории сложилась весьма многоуровневая система жанров ПМД: от телевизионной проповеди Патриарха до личных блогов известных миссионеров, от телевизионных очерков о подвижниках до диспутов на «круглых столах» различных телеканалов и интернет-форумах, от иллюстрированных журналов до мультфильмов [2]. Все это разнообразие достойно быть объектом пристального изучения, поскольку именно ПМД характеризуется одной из важнейших и наиболее ослабевших в настоящий момент функций массовой коммуникации: духовно-просветительской, как ее определяет Г.В. Жирков [3]. Концепция IV Петровских образовательных чтений «1917-2017: уроки столетия» дает нам основания не углубляться в анализ отдельных дискурсивных практик, а предпринять попытку определить динамику духовно-просветительского воздействия ПМД на российское общество в прошедшем столетии.
Основания такого влияния православной журналистики были заложены еще в эпоху литературы Древней Руси, формировавшей духовное начало в мировосприятии русского народа. Затем в течение многих столетий печать Русской Православной Церкви, в особенности – духовная публицистика, служила основным средством укрепления духовности. Лишь к началу XVIII столетия реформы Петра I разделили информационную среду России (как и институты власти и управления) на 2 отчетливо обособленные составляющие: духовную и светскую печать, взаимодействие которых на протяжении двухсот лет характеризовалось периодами как антагонизма, так и взаимообогащения[3].
Одно из наиболее кризисных состояний сложилось в российском обществе к началу XX столетия. Истоков духовного обновления и путей преодоления кризиса тогда активно искали представители обеих подсистем. Однако задачи новой эпохи не могли быть разрешены традиционными консервативными средствами, избранными обер-прокурором К.П. Победоносцевым и сторонниками его подхода. Действенный новый вид духовного издания, способный удовлетворить запросы аудитории, не сформировался. Однако в этот период духовно-просветительское влияние журналистики светской чрезвычайно возросло усилиями великих мыслителей, как светских писателей (Л.Н. Толстой), так и религиозных философов (С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский) и др. Генерируемые в прессе острые дискуссии стали катализатором важнейших общественных процессов и создали предпосылки для признания отечественной философской и политической мысли международным сообществом[3].
В годы советской власти духовно-просветительская функция ПМД существенно ослабла, поскольку духовная подсистема СМИ была не только изолирована от светской, но и сужена практически до уничтожения. Как отмечает М.А. Белов: «На протяжении второй половины XX в. был сформирован некий канон, по которому версталось по сути единственное периодическое издание – «Журнал Московской Патриархии». Так как издание жестко контролировалось, количество рубрик в нем было незначительным. Появлявшиеся после 1990 г. церковные периодические издания первоначально следовали традициям «Журнала Московской Патриархии» [4]. А неизбежно менявшийся адресат СМИ в этот период запрашивал обновлений формата ПМД и не получал их. Миссия нравственного просвещения была возложена на партийную публицистику, однако продуктивной эта подмена не была; во всяком случае, если рассматривать ее следствия системно, за период почти в 70 лет. Влияние СМИ в целом на духовную жизнь общества стремительно сокращалось.
Бурные общественно-политические преобразования 80-ых гг. XX века спровоцировали новую точку роста духовной журналистики, обусловили появление в СМИ новейшего времени коммуникативного поля ПМД. Адресной аудиторией первых постсоветских православных изданий были служители церкви и воцерковленные миряне, но тематическая сетка изданий динамично расширялась, открывая для широкой общественности сокровища православной цивилизации.
Действительно значимую роль в духовной жизни страны ПМД стал играть в конце столетия, выйдя на новый уровень качественно и количественно. Именно на рубеже веков представительство РПЦ в массовой коммуникации стало столь существенным, что сделало все общество своим адресатом, пусть и непостоянным, бессистемным, даже оппонирующим. Функция православных СМИ в этот период стала объектом обсуждения и дискуссии в светском мире и одновременно – сферой системных усилий РПЦ, которая, как справедливо замечает М.А. Белов, «оправившись от десятилетий гонений, осознала необходимость активной миссии, и то, что большая часть этой деятельности должна быть возложена на СМИ» [4].
Однако ПМД начала XXI представляет собой весьма неоднородное во всех отношениях явление. Активно прирастающая жанровая палитра, стремительное вхождение в новейшие формы массовой коммуникации и освоение ее передовых технологий, реанимация и развитие клерикально-публицистического стиля речи не отменяют наличия деструктивных динамических процессов, среди которых медиакритики отмечают прежде всего:
• разделение на сегменты по различным признакам;
• следование за светскими изданиями;
• радикализацию некоторых изданий;
• секуляризацию и глянцевость[4].
Следствием этих явлений стало разночтение в понимании общественной миссии ПМД, способов влияния на духовную жизнь общества, в частности –адресации к его конкретным слоям, выбора формата, жанра и подачи информации. Наряду с одобренными Патриархатом СМИ в рамках ПМД сегодня в России существует широчайший спектр изданий, интернет-ресурсов, радио и телеканалов, которые декларируют свою принадлежность к миру православия. Однако среди реализуемых ими функций СМИ наиболее очевидной представляется рекреационная, вполне соответствующая мейнстриму светской журналистики, давно признавшей развлечение своей приоритетной задачей [5]. Другим вектором развития не одобренной Патриархатом православной журналистики, перенимающей технологии коммерчески успешной, но некачественной светской периодики, становится разжигание ксенофобии, дискредитация идей толерантности. Подобное заигрывание с аудиторией девальвирует традиционную для ПМД общественную роль – воспитателя и лекаря российской духовности.
Можно констатировать, что в последние десятилетия был запущен процесс формирования ПМД в отечественной журналистике, блогосфере и средствах массового общения, и он активно нарастает, обеспечивая воссоздание духовной подсистемы информационного поля России. Но подлинного синтеза духовной и светской подсистем журналистики пока ПМД не генерирует, даже при формальном сосуществовании их в сетке вещания одного канала. Уместно сказать, что отрицательные уроки прошедшего столетия пока не выучены и работа над допущенными ошибками еще предстоит [3].
К примеру, влияние на формирование системы ценностей современного российского общества у ПМД еще относительно условное. Так и не получило реализации предложение РПЦ 2008 года по созданию на российском телевидении Общественного совета по нравственности, одобренное представителями других религий. Эту инициативу исследователи оценивают «как один из индикаторов растущего влияния религиозного фактора в медиасфере и стремления различных исповеданий (прежде всего Русской Православной Церкви) приобрести большее влияние на массовое сознание» [6]. Возможно, стагнация в этом в этом вопросе обусловлена отсутствием полноценного обсуждения проблем формирования единой нормативной и ценностной системы координат, которая бы позволила представителям различных конфессий продуктивно вести диалог, оценивая телевизионный контент и формируя МРД, способный нести духовно-просветительскую роль без конфликтогенной составляющей. С точки зрения экспертов, именно религиозные организации, репрезентующие свою позицию в массовой коммуникации, могут и должны быть ведущими в общественном диалоге по вопросам морали и духовной жизни.
Особенное место в этом процессе следовало бы занять публицистике – традиционном для России контенту ПМД. Исторически на духовную жизнь общества наибольшее влияние оказывали политическая, философская и религиозная публицистика. И наибольшую востребованность общественным сознанием они получали в кризисные моменты жизни страны, «предлагая максимально глубокий и обобщенный подход к существующим проблемам общественной жизни» [7]. Однако имен православных, как и вообще религиозных публицистов россияне XXI века в общей массе не знают и влияния их на себе не испытывают. Парадоксально, но даже православная колумнистика и блогерство сферой миссионерства практически не являются, духовно-просветительскую функцию выполняют опосредованно и влияние на духовную жизнь оказывают лишь для воцерковленного меньшинства. В абсолютном большинстве сообщества православных блогеров представляют 3 типа: полемическая площадка по узкоспециальным вопросам, сообщество по интересам, политизированный канал информирования.
Вынуждены констатировать: совершенно оправданно исследователи роли массовой коммуникации в духовной жизни российского общества подчеркивают, что на сегодняшний день «свет нравственных «маяков» почти не виден, они малозаметны на горизонте общественного сознания. В таком контексте нравственная навигация гражданина по-прежнему затруднительна» [6]. Невнимание общества в целом к базовым ценностям является, с нашей точки зрения, вопросом национальной информационной безопасности [8], [9]. Именно система ценностей обеспечивает возможность существования нации, с точки зрения О.В. Устимовой [10], а отсутствие такого базиса обрекает общество на разрыв внутренних связей, раскол и распад.
Библиографический список:
1 Миронова, Н.М. Трансформация религиозной коммуникации в медийном дискурсе /Н.М. Миронова// Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С. 115.
2 Бужинская, Д.С., Репьева, Н.С. Православная журналистика в России/ Д.С. Бужинская, Н.С. Репьева // СМИ и общество: Роль журналистики, рекламы и PR в формировании образа России в современных социально-экономических условиях: материалы Международной научно-практической конференции, Магнитогорск, 2–4 апреля 2015 года/ Магнитогорск: Изд-во Магнитогорск. гос. техн. ун-та им. Г.И. Носова, 2015. – С. 129-136.
3 Жирков, Г.В. Духовно-просветительская функция журналистики / Г.В. Жирков //Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С. 106.
4 Белов, М.А. Проблемы развития православных СМИ / М.А. Белов // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С.304.
5 Бужинская, Д.С. Деструктивное отражение ВОв в развлекательном теледискурсе / Д.С. Бужинская // СМИ и общество: коллективная монография /
Магнитогорск: МаГУ, 2013. С. 17– 30.
6 Хруль, В.М. Ценностный диалог в российских СМИ / В.М. Хруль // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С.189.
7 Семенова, А.Л. Философская публицистика в духовном потенциале общества / А.Л. Семенова // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С.122.
8 Бужинская, Д.С. Деструктивное отражение отечественной истории в развлекательном теледискурсе как информационная война / Д.С. Бужинская // Реклама и связи с общественностью: традиции и инновации: материалы Международной научно-практической конференции, Ростов-на-Дону, 18–19 сентября 2014 г. / Ростов-на-Дону: ФГБОУ ВПО РГУПС. С. 160-167.
9 Бужинская, Д.С., Давлетшина, С.Р. Отражение Великой Отечественной войны в СМИ – фактор национальной безопасности России/ Д.С. Бужинская, С.Р. Давлетшина // СМИ и общество: Роль журналистики, рекламы и PR в формировании образа России в современных социально-экономических условиях: материалы Международной научно-практической конференции, Магнитогорск, 2–4 апреля 2015 года / Магнитогорск: Изд-во Магнитогорск. гос. техн. ун-та им. Г.И. Носова, 2015. – С. 26-32.
10 Устимова, О.В. Векторы ценностных ориентиров в СМИ/ О.В. Устимова // Журналистика в 2009 году: Трансформация систем СМИ в современном мире. Сборник материалов Международной научно-практической конференции./ Москва: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2010. – С.47.